Saturday, September 6, 2008

ПОСЛАНИЕ ТАТАРСКОМУ НАРОДУ (к 90-летию создания Милли Меджлиса татарского народа)

МИЛЛИ МЕДЖЛИС ТАТАРСКОГО НАРОДА


ПОСЛАНИЕ ТАТАРСКОМУ НАРОДУ

(к 90-летию создания Милли Меджлиса
татарского народа)

  Казань 2007
  Посвящаем борцам за национальное освобождение
  татарского народа в период перестройки конца 
  80-х - начала 90-х годов XX века, заживо погребенным 
  и уничтоженным татарской служилой этнократией

Более четырех с половиной веков татарский народ живет в условиях несвободы. За это время он неоднократно поднимался на национально-освободительную борьбу вместе с порабощенными народами края (башкирами, чувашами, удмуртами, мари и др.), а также в составе русских освободительных движений (Разина, Пугачева и др.). Даже участие в революциях 1905, 1917 гг. были связаны с идеей приобретения не столько социальной, сколько национальной свободы. Но каждый раз, не достигнув цели, вынужден был отступать ослабленным потенциалом для дальнейшей борьбы. После каждого поражения он терял часть своей пассионарности. Свободный дух татарского народа улетучивалась в небеса, а покорность оседала на землю. Ибо в каждой смертельной схватке погибали лучшие сыны народа, что приводило к смыванию плодородного гумуса (каймагы) татарской нации. Зато с каждой потерей все больше и больше аккумулировались худшие черты и токсины распада жизненных сил, разрушающих иммунную систему нации, защищающей ее от впадения в рабство. В настоящее время, исчерпав свои пассионарные ресурсы, как и многие порабощенные народы, она находится в состоянии «цивилизованного рабства», не осознаваемого в качестве такового большинством татар. Из-за потери данной Богом свободы, рабство ими расценивается как естественное состояние бытия, воспринимаемое как «нормальный» образ жизни. Но подобная «нормальная» жизнь иллюзорна и аномальна по своей сущности. Человек не живет, а существует, не питается благом, а пожирает себя и себе подобных. Ныне эти процессы уже принимают необратимый характер. Многим кажется, что не видно света в конце тоннеля. 
Как и почему так случилось, что потомки гордых и непокорных тюрков, создавших мировые империи и цивилизации оказались в состоянии покорных рабов? Как и почему они из не поддающихся дрессировке свободных волков превратились в льстивых собак? Почему такие природные качества свободных людей как честность, прямота, открытость и благородство превратились в хитрость и коварство, подлость и трусость презренных рабов. Почему каждый порыв к свободе заканчивается еще большим порабощением? Какова истинная причина такого глубокого падения духа и есть ли какая-либо надежда, что татары когда-либо обретут истинную свободу? Или, как говорил поэт, «он духовно навеки почил». И навеки обречен разделить участь служебных собак.
Без ясного ответа на эти вопросы всякие попытки обретения свободы могут лишь усугубить рабское состояние, ибо любой неудачный выбор пути лишь усилит потенциал противника, как это случилось и в начале 90-х годов. 
В то время, нарастающее развитие демократических процессов привело к спонтанному подъему национального движения, которое достигло своего апогея в 1991-1993 гг. В этот период бывшая партноменклатура, перепуганная национально-революционным подъемом, пошла на некоторые уступки требованиям татарской оппозиции по отношению национальной свободы, хотя они носили преимущественно имитационный характер.
Тем не менее, провозглашение государственного суверенитета Татарстана, объявление татарского языка государственным, открытие татароязычных школ и другие мероприятия подобного характера породили иллюзию у большинства татар на восстановление татарской национальной государственности. 
Но постепенное сворачивание демократических процессов российской правящей элитой, перепуганной распадом СССР и «парадом суверенитетов», открыло «второе дыхание» и у татарской номенклатуры. Оправившийся от первоначального шока, вызванной реальной угрозой потери власти, она пошла на разгром национальных структур и упрочила свою победу договором 15 февраля 1994 г. о «разделении полномочий» с Москвой, 
Поражение национального движения было предопределено не столько позицией Москвы по отношению любых сепаратистских тенденций, сколько глубоким расколом и дифференциацией самого татарского общества. Национальный распад до атомарного уровня со всей остротой поставил вопрос о самом существовании единого татарского народа.
Такая постановка вопроса может вызвать определенное недоумение у «патриотично» настроенной части татар, сваливающих всю беду на Москву.
Поэтому скажем сразу: согласно классическим понятиям на сегодня не существует ни татарского народа, ни татарской нации. Сегодня татары составляют лишь этническую группу русского народа, то есть представляют часть этого народа. Именно из-за этого всякие попытки выделиться в отдельный народ, воспринимаются как сепаратизм, предательство и раскол. И это с точки зрения государствообразующего русского народа вполне естественно и понятно. Так как татары не имеют свою социальную организацию (государственность или хотя бы федеративный суверенитет), они не могут называться народом. Но у татар нет и национальной организации и, поэтому, не могут называться и нацией. Впрочем, в этом смысле, не существует и русской нации. Поэтому возникает резонный вопрос, что такое нация и что такой народ. Есть ли какая-нибудь разница между этими двумя понятиями?
Да, есть. Чтобы это утверждение не звучало абстрактно, дадим свое определение этим понятиям. По традиционным представлениям, нация является социально организованной этно-духовной общностью и идентифицируется общинным самоуправлением, а народ представляет территориально организованное гражданское общество с определенной доминирующей социальной матрицей и обычно идентифицируется с понятием государства, как высшей социальной организацией общества 
Например, в России в настоящее время доминирующей является славяно-православная социальная матрица, пришедшая на смену тюрко-мусульманской социальной матрице после покорения Московией (так называлось Русское государство в 16-17 веках) тюрко-угорских земель от Итиля (Волги) до Татарского пролива. Таким образом, русский народ сформировался путем деформации собственной этно-духовной матрицы и разрушения инородных этно-духовных матриц. Наибольшей деформации подверглась социальная матрица русской нации после открытия «окна в Европу» и приобщения к римско-византийским ценностям. Это объясняется тем, что тюркская, угро-финская и славянская этно-духовные матрицы все же составляли единый (взаимосовместимый) духовно-экологический ландшафт Евразии (серединных земель), исторически сложившийся в результате длительного совместного проживания угрофинских, тюркских и славянских этносов и создавших после распада империи Чингисхана свою социальную организацию в форме Золотой Орды (Великого иля). В то время доминирующей была тюрко-мусульманская социальная матрица, формировавшая социальную жизнь всех народов края.
Но взятие в 1453 году тюрками-сельджуками Константинополя (нынешнего Стамбула) и разрушение Византийской (Восточно-Римской) империи оказали негативное воздействие на дальнейшую судьбу населяющих ее евразийских этносов. Дело в том, что многие византийцы, особенно потерявшие власть высшие чины империи и иерархи Константинопольской православной церкви, устремились в «единоверную» Московию с реваншистской целью создания «Третьего Рима» как наследницы Рима и Константинополя, естественно, с последующим возвратом православной столицы. Так появилась имперская идея «Москва – Третий Рим», щекотавшая честолюбие московских правителей. Значимость этой идеи повышалась по мере ослабления Золотой Орды, на наследство которой претендовала также Москва.
«Москва - третий Рим» - политическая теория 15-16 веков обосновала историческое значение столицы Русского государства - Москвы как всемирно-политического и церковного центра. Московские цари провозглашались преемниками римских и византийских императоров. Сформулирована она в письмах Филофея великому князю Василию III Ивановичу (1479-1533), сыну Ивана III, который завершил объединение Руси вокруг Москвы, подчинив Псков (1510), Смоленск (1514), Рязань (1521). Если учесть, что Иван III еще в 1478 году разрушил Новгородскую Республику и присоединил его к Москве, то Москва к середине 16 века уже была готова к имперскому развитию.
Так призванные «на правление» Русью викинги в угоду своим амбициям уничтожили национальные (этно-духовные) самоорганизации восточных славян и подготовили почву для византийской, а затем и западной экспансии. При этом важно отметить, что викинги – это не славяне, а участники морских торгово-грабительских и завоевательских походов в конце 8 – середины 11 вв. в страны Европы, т.е. пираты. На Руси их называли варягами, а в Западной Европе – норманнами. В 9 в. они захватили Северо-Восточную Англию, в 10 в. – Северную Францию (Нормандию). Достигли Северной Америки. Это говорит о том, что предками народов Европы и Северной Америки были, в основном, викинги, порожденные социальным расслоением общества. Именно они в поисках своего счастья «осваивали» чужие территории, на которых затем, остепенившись, отмывшись от разбойничьей грязи, основали современную западную цивилизацию во всем своем блеске и «благородии».
Именно таким образом в 16 веке происходило «открытие» Америки беглецами и разбойниками из Европы при корыстном покровительстве царствующих корон и иерархов римской католической церкви. На Руси по их примеру действовали ушкуйники (ушкуй – речное судно с веслами) - члены вооруженных дружин (по современному, бандформирований), сформировавшихся в 14-15 веках боярами в Новгородской земле для захвата колоний на Севере и торгово-разбойничьих экспедиций на Волгу. 
Попытка «византийской» партии осуществить проект «Москва – Третий Рим» была предпринята митрополитом Даниилом еще при Иване III. Но Иван III не посмел пойти на опасный конфликт с тогда еще сильным Казанским ханством. Да и население тогдашней Московии, жившей в добром соседстве с другими народами края не одобряло амбициозные цели непрошенных пришельцев. Давление же на Василия III со стороны византийских церковников (Максим Грек и др.) тоже не увенчалось успехом. Да и соотношение сил тогда еще не было в пользу Москвы. Но, все-таки, удалось уговорить еще совсем молодого (двадцатилетнего), но не в меру честолюбивого Ивана IV. Это сделал старый, но хитрый и опытный митрополит византийского покроя Макарий.
Так начались завоевательские походы московских варяг в лице ушкуйников и казаков (оторвавшихся от своего народа качаков-беглецов) на серединные земли, провоцированные «византийской» партией, разрушившие весь духовно-экологический ландшафт края с последующим разрушением этно-духовных матриц населяющих его близкородственных этносов. Несмотря на церковную близость «московской» и «византийской» партий, в этно-экологическом отношении они были чужеродными, что и стало причиной распада этно-духовной матрицы восточных славян и других этносов края. 
Аналогичным же образом происходило «открытие» Сибири казачьими отрядами (бандами) Ермака, положившее начало покорения Дальнего Востока, Кавказа и Средней Азии. Цели этих «открытий» явствуют даже из названий таких бастионов экспансии, как Владикавказ, Владивосток, Владимир и др. 
Дальнейшее «приобщение» к так называемому римскому праву, сформировавшемуся на секуляризованных иудо-христианских ценностях, окончательно превратило русский этнос в имперский народ с державно- спекулятивной славяно-провославной социальной матрицей. Москва не стала ни «Третьим Римом» и не сохранила свою этно-духовную (национальную) идентичность. Зато превратилась в дикую провинцию так называемой западной цивилизации, ставшую ее порогом безопасности. Если «татарский» выбор, сделал Россию полноценным национальным государством, то римско-византийский выбор превратил ее в помойную яму чужеродных цивилизаций.
Нельзя сказать, что народ (в смысле этнической общности) не сопротивлялся церковно-имперской византийской экспансии. В качестве примера можно привести религиозно-политическое течение, созданное еще в конце 15 - начале 16 веков нестяжателями (заволжскими старцами), которые против алчности власти и церкви проповедовали близкий их духу аскетизм, уход от мира; требовали отказа церкви от земельной собственности. Идеологами этого движения были Нил Сорский, Вассиан Косой и др. 
Против них выступили иосифляне создавшие церковно-политическое течение, представляющее «византийскую» партию. Идеологом движения был Иосиф Волоцкий. В борьбе с нестяжателями отстаивали незыблемость церковных догм, защищали церковно-монастырское землевладение. Были инициаторами осуждения нестяжателей на церковных соборах 1503, 1531 г.г. Правда, к этому времени, благодаря идеологии «Третьего Рима», русская православная церковь стала автокефальной, то есть независимой от Константинополя по форме, но по существу оставалась провизантийской.
Борьба между «московскими» и «византийскими» партиями продолжалась вплоть до «петровских реформ», окончательно определивших имперское развитие России на римско-византийских ценностях. Наиболее острый характер этого противостояния проявился в расколе, то есть в отделении от русской православной церкви части верующих, не принявших церковные реформы Никона (1653-56), придавших религиозный характер имперскому развитию России. Во второй половине 17-18 веков раскол был идейным знаменем оппозиционных движений. В результате этих движений возникло старообрядчество, представляющее совокупность религиозных групп в России, не принявших церковные реформы 17 века, ставших враждебными официальной православной церкви. Естественно, сторонники старообрядчества преследовались церковью и правительством вплоть до 1906 года. 
Возвышение официальной церкви достигло такого уровня, что Никон объявил «священство выше царства», то есть самого государя. Естественно, это вызвал разрыв с царем и Никон был вынужден оставить патриаршество. 
Но русский царь Алексей Михайлович (1645-1676), пошел на разрыв с Никоном не как сторонник «московской» партии, а как единоличный властелин. В остальном он проявил себя как явный поборник идеи «Москва – третий Рим». Именно поэтому он устроил гонения на староверов, утвердил крепостное право, подавил восстания в Москве, Новгороде, Пскове, возвратил Смоленск, Северные земли, подавил Разинское восстание. Экологически близкие этническим татарам этнические русские в течение несколько веков отчаянно боролись с чужеродной византийской экспансией и очень часто совместно с татарами и другими этническими народами края. 
В этом смысле и многочисленные крестьянские восстания (Болотникова, Разина, Пугачева и др.) больше представляли собой сопротивление коренных народов края против чужеземной варяжеско-византийской экспансии. Одновременно шла борьба и между римско-католическим и византийско-православными партиями за наследство Великого иля, что привело к постепенному ослаблению позиций католической церкви в Киевской Руси и усилению влияния византийского православия в Московии.
Последним отпором московско-ордынской партии римско-византийской экспансии было изгнание поляков из Москвы в начале XVII века во главе которого стояли русские татары князь Пожарский (хан Божар) и Минин, после которого в России установилось «смутное время», закончившееся приходом к власти династии Романовых, сторонников «Третьего Рима» и окончательным вытеснением «ордынцев» из политической жизни России. Тем не менее, этническое сознание коренных народов еще долгое время определяло духовно- культурную жизнь России, наследованную еще со времен Дешт-и-Кипчака. 
Но «открытие окна в Европу» и связанная с этим экспансия римского права и порожденного этими «ценностями» «русского» большевизма, превратили все народы края в некую безликую массу под названием «советский народ», что привело к глубокой дистрофии этнического сознания этих коренных народов, не исключая, конечно, самого русского народа.
Таким образом, славянское начало и подлинно православное сознание русской нации было деформировано варяжским вторжением, а тюркское начало и истинно мусульманское сознание татарской нации - московским нашествием, как продолжением варяжского вторжения. Подобную трагедию пережили также угрофинские племена нашего края.
Как видим, разрушение этно-духовных матриц народов края происходило в процессе западного проникновения, а не восточного нашествия, как это утверждают «западники». Термин «татарское иго» было заимствовано ими от понятия «московское иго», чего добивались запрожеские казаки. Ибо в то время в русском языке слово «иго» означало не угнетение, а подчинение, подданность. Так появилась «татарофобия», ставшая идеологическим обоснованием безродной и бездуховной западной экспансии.  
Также следует отметить, что восточные завоевания, как правило, носили территориальный характер (как проявление кочевого образа жизни), тогда как западные завоевания несли этно-духовное опустошение.
Между прочим, Чингисхан, в отличие от западных «цивилизаторов», не разрушал традиционный уклад жизни покоренных им народов, а наоборот, ему важно было, чтобы его верноподданные живо ощущали свою подчиненность Высшему Существу, независимо от исповедуемой ими религии. Первая (!) статья Чингисова кодекса «Джасака» гласила: «Повелеваем всем веровать в Единого Бога, Творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах». Чем же это не формула веры всего монотеизма, хотя тогда сами монголы и многие народы края придерживались традиционных верований. 
Многие добросовестные исследователи российской истории, у которых еще не иссяк дух свободного прошлого так и ее описывают. Именно таким видит историю нашей страны и ее порабощенного народа Вагиз Абраров в своей книге «Тайны исцеления» . Ниже приводим некоторые выдержки из нее. 
«Никто и никогда в русской истории не пытался объяснить, почему это «благородные князья» Киевской и 3алесской Руси, происходящие от высокодуховных и мирных восточно-славянских предков, вдруг став такими кровожадными и свирепыми, начали разорять и уничтожать свой народ, разрушать свою страну, затем в слепой ярости беспо¬щадно вырезать друг друга.
Ведическая счастливая страна восточных славян, стоявшая духовно выше всей цивилизации того времени, имевшая высокие эталоны и Божествен¬ные ценности, расположенная на территории современной Западной и Цен¬тральной России, в VIII веке огнем и мечом была оккупирована североскан¬динавскими военными формированиями Центральной и Северо-Западной Европы. Мирные восточные славяне за-щищались героически, но силы были слишком не равны.
Пять тысяч лет назад у этих людей уже была государственность и мирная, направленная исключительно на процветание, форма народовлас-тия. Жизнь у восточных славян, занимавшихся охотой, рыболовством, животноводством, ремеслами, развивалась спокойно и гармонично.
Главной ценностью варягам виделся сам трудолюбивый, мирный и доб¬рый народ. «Гости» уже давно считали добрых и трудолюбивых древлян своей собственностью, гораздо более ценной, чем меха, мед или пенька.
Бесхитростным и доверчивым древлянам «гости» объяснили, что они обя¬заны сдать все запасы из своих амбаров. От¬дать снедь, меха, шкуры, а также каждую вторую женщину как для услады своих господ и продажи на невольничьих рынках. Однако они явно переоценили силу своего «обаяния» и силу своих мечей, поскольку были практически все перебиты. Плененный Игорь был привя¬зан к деревьям, и разорван. Но вслед за этим с Балтики пришли целые флотилии для захвата сказочных славянских земель. И запылали города и городища, и полноводные реки понесли сотни трупов в моря, и побежал из пылающих лесов человек и зверь. Захваченные врасплох чудовищной агрессией, славяне стали оказывать яростное сопро¬тивление, усиливающееся с каждым днем. Огромная регулярная армия северной и центральной Европы ме¬чом и огнем расчищала место под фундамент для сколачивания ра¬бовладельческого государства, названного Киевской Русью, а затем и более расширенного, названного много позже Россией.
Жесточайшая война, которой суждено было никогда не кончиться, раз-горалась с каждым годом, с каждым десятилетием. Народ, не забыв веро-ломства бандитов, не принял порядка по чуждому образцу, стремясь вер-нуться к Божественному, ведическому укладу «доваряжского периода».
Все эти так называемые князья были прямыми потомками оккупантов из военизированных бандформирований скандинавов. Но, осваивая славянскую землю, свирепые и жадные норманны сцепились между собой. 
Жестокая и хитрая Византия, надеясь получить свой кусок соблазнитель¬ного славянского пирога, предложила проверенную веками идеологию во¬сточного христианства, которая, уничтожив язычество, могла бы объединить всех под лозунгом: «Рабы, подчиняйтесь господам своим».
Первые монастыри, фактически идеологические отделы властей, выдали «Повесть временных лет», где пытались закрепить тезис, что славяне, не способные к государственному управлению, сами пригласили «варягов». Правьте нами, «страна у нас большая - порядка только нет». В то пору не было государственности в современном ее понимании, ее народу навязали варвары, как бы «приглашенные на правление» - И.А.).  
В новом государстве, названном Киевской Русью, славянам отводилась роль бесправного рабочего скота и расходного материала. Однако народ не примирился с захватчиками и это государство уже в XII веке развали¬лось.
В опустошенном сознании удельных «князей», потомков косматых бан-дитов в рогатых шлемах остались только звериные ин¬стинкты грабежа и самосохранения. Именно поэтому мельчавшие и враж¬дующие княжества северной Залесской Руси под управлением завоевателей в XII-XIII веках не составляли единого государства, а населявшие их племена славянского происхождения не были единым рус¬ским народом.
На огромной территории, отведенной народности, имеющей важ¬ную провиденческую миссию в масштабе всего вселенского государ¬ства, единым руководителем которого является Сам Господь, произошла огромная задержка в организации государственности и развития на¬родности. Для ее исправления Провидением были органи¬зованы и ниспосланы монголы, с целью объединения Руси и ускорения ее развития. В результате этого «нашествия» с Востока, монголами было создано единое и сильное государство. Затем произошло его укрепление и в XV-XVI веках наступил расцвет Московской Руси.
Однако глубокое внедрение в сознание порабощенного народа необхо-димости постоянной защиты от смертельной опасности со стороны уже потомков «князей» привело к продолжению войны, в которых потомки князей, в первую очередь, истребляли свой, им ненавистный народ силами противника.
В Московском государстве богатели только царские чиновники, которые были при казне и пользовались ею. Иностранцы всегда удивлялись изобилию царских сокровищ и замечали крайнюю нищету на¬рода.
Глубинная народная память граждан оккупированной и разрушенной стра¬ны помнила о доваряжском, ведическом укладе жизни, сохранившемся несмотря на прошедшие шесть веков в ска¬заниях, песнях и плачах, за публичное исполнение которых полагалась смер¬тная казнь.
Скандинавский род Рюриковичей в течение 600 лет пытался жестокими методами покорить эту неведомую им страну. Однако в этой бесконечной войне варяжский род сам фактически погиб в неутихающем пламени пожара. Рюрико¬вичи уступили московский трон прозападной династии Романовых, оставив им в наследство созданные ими самими проблемы отношений с народом и разгоравшуюся, как неугасимый лесной пожар, войну.
Таким образом, российские власти, разве кроме короткого периода цар¬ствования Николая II, продолжали править своим народом беспощадными оккупационными методами, разработанными буйным и злым варягом Ива¬ном Грозным и не менее свирепым и яростным, Петром I. Практичный Запад по сей день продолжает рассматривать Россию как дешевую кладовую минеральных, ресурсов и дер¬жательницу расходного человеческого материала.
Таким образом, счастливая страна с высочайшей культурой, жившая по Божьим заветам еще в VIII веке, была порабощена силами Планетарного демона, как лаборатория для отработки темных технологий с целью объе-динения уже всего человечества Земли под абсолютной тиранией антихри¬ста.
С тех пор каждый век под давлением обстоятельств и времени менялось лицо власти, абсолютно не затрагивая его тиранической сущности. 
Пока мы не начнем молиться Господу и расти духовно - не будет мира, счастья, достатка в семье и стране. «Реформаторы», приватизаторы, «се¬мьи» из корпуса внешнего управления Россией могут вывезти на дело создания дьяволочеловечества еще десятки миллиардов, но бетон в одномерном мире для вмуровывания их душ на дне Галактики уже замешан и ждет их». 
Как видим, сказанное выше, не есть чисто русская история, а история порабощения народов края наследниками Византии и Рима и разрушения их этно-духовных матриц путем экспансии западного секуляризма. Многие предполагают, что от этого выиграли русские, создавшие централизованное русское государство в последствие превратившееся в обширную евразийскую империю под эгидой Москвы, а татары, потеряв свою государственность лишились статуса доминирующей в этом пространстве нации. Но как уже было показано выше, колонизаторы были одинаково чужды всем народам края и, поэтому, не могли принести не одному из них волю и свободу. Именно в этом заключается одна из причин укоренения рабской психологии не только у «инородцев», но и у самих русских. Если бы русский человек чувствовал себя хозяином положения, своей земли и своей судьбы, то не мог бы он находиться в плену рабско-господских отношений в собственной стране.  
Но все же мы, татары, привыкли рассматривать Россию как государство русского, а Татарстан - татарского народов. На этих, весьма спекулятивных понятиях, порой делается государственная политика правящих кланов. Кто-то борется за единство и неделимость России, кто-то за суверенный и независимый Татарстан. Но, как видим, этнические русские в России, а этнические татары в Татарстане давно переродились в безбожных маргиналов. 
В этом вся трагедия всех этнических народов края - русских, татар, угрофинов. Ибо империи нужны были не свободные люди, а послушные рабы - подданные государей, с единым псевдорусским менталитетом. Именно с этой целью было введено крепостное право, глубоко греховное и недопустимое при кровнородственном, единобожном правлении.
А ведь даже самые жестокие восточные деспотии не превращали свободных людей в рабов и крепостных, тем более, единородцев и единоверцев. Начало этому положили рабовладельческий Рим и крепостная Европа. Именно они породили безродных варягов, ушкуйников, казаков, ковбоев, москалей и прочих разбойников, превративших свободных людей в «народные массы» путем их «прокрустовой» ассимиляции и кровосмешения. 
Но если государям было выгодно многочисленное послушное стадо, всегда готовое на убой, то простые люди теряли свою человеческую природу и все больше и больше погружались в мрак невежества, хотя и непрерывно внедрялось в их больное сознание величие державы и русского народа. Нельзя не сказать, что этого не видели некоторые иерархи русской православной церкви и не выражали свое беспокойство по этому поводу. В качестве примера можно привести выдержки из выступления епископа Андрия при открытии восточно-русского культурно-просветительского общества в г. Уфе в 1916 г. 
«... уважение к нам инородческой массы нет, в этом нужно признаться, как это не грустно... Нас только боятся и перед нами унижаются; но нас не уважают и не любят. Такие чувства одинаковые и у татар, чуваш, черемисов, вотяков, грузин, мингрельцев, абхазцев, эстонцев, молдаван, греков, евреев..., такие чувства питают и старообрядцы к нам, православным. Таково мое наблюдение, обидное для моего патриотического сердца.
Каковы же причины столь грустного явления? Причин много, и главная из них та, что инородцы, сталкиваясь с русскими, встречают среди них не культуру духа, а только культ силы; они встречают среди русских ту странную нацию, которая не уважает своей веры, не уважает обычаев своего народа, которая сама себя не уважает.
... общий же характер этих ошибок и в прошлом и настоящем один и тот же: мы ничего не давая своего в качестве образца, только разрушали чужой быт, беспощадно стремились только уничтожить мировоззрение язычников, не умея заменить своим. Культ силы, при некультурности духовной давал себя чувствовать в полной мере. Мы только мешали инородцам, нисколько не заботясь привлечь их сердца... представители духовной и гражданской стремятся подчинить инородцев общерусскому порядку своею силою материальную, но не духовную. ... Скомандовать «смирно» несравненно легче, чем дать мир душевный мятежной душе человека. Так наши власти очень часто ошибаются и ошибались в решении инородческого вопроса. Но как этот вопрос решен среди отдельных русских свободных граждан? О, здесь так же мало оригинальности, как и в первом случае, и решение инородческого вопроса сильными мира всего уже предрешило решение этого вопроса слабыми. Там командование, здесь лакейство и самое жалкое подражание, подслуживание... Мы только лакействуем, подражаем, передразниваем; поэтому нас не могут уважать, а не уважая нельзя любить. ... Когда государство потребовало только молчаливого послушания и заявило, что до совести ему никакого дела нет, тогда и начался могучий народный протест в виде раскола. Но «сильная власть» продолжала требовать фронтального порядка (что происходит и сейчас - И.А.).
«Для фронтового взгляда не важны формулы веры, не само чувство верования, но его возмущает внешнее выражение, оскорбляет отступление от общеуказанной наружности. Будь про себя кем хочешь, да показывай себя как все. Бывает, и учение вызывает в фронтовике интерес, вызывает и на полемику, который принимает вид радения об истине. Но не верьте: не в истине и не в убеждении дело, а в единообразии и повиновении. Оно только себя называет истиной и убеждением, истина в том, чего требует порядок; завтра он изменится - изменится и истина, и убеждения» (Гиляров-Платонов, т.2, с. 204).
Но если агенты гражданской власти деморализуются действительностью правительственных течений, то духовенство того более развращает себя коснением в во фронтовом взгляде... «Лишь бы числились нашими! Желание ревнителей фронта только этим и ограничивается и оно то есть глубочайшая деморализация... мертвое однообразие есть механизм отречения от духовности... Все в кабаке, и я в кабаке, все ругаются, и я ругаюсь, все ходят в церковь, и я пойду» (там же, с.212).
«В существе дела, таков же корень и нигилизма и современного социализма. Это протест русской души, неудовлетворившейся казенною правдою. Что видит наше юношество? Молодой человек перестает верить всему, на чем лежит правительственное клеймо, везде предполагает лицемерие и обман» (там же, с.162).
... Пусть лучше народ пьет кислушку, пусть делает какие угодно гадости, лишь бы никакой церковной (духовной- И.А.) жизни не было...
Неужели же русская культура в будущем сложится вовсе вне церкви, неужели наши казенные богословы, наши нанятые ортодоксы добьются этого? А ведь на это уже похоже! ... где страх, там нет любви, а где нет любви, там нет духа Господня... все умножается, разрушая саму идею церкви.
Если мы будем культурны, тогда все наши инородческие вопросы отпадут сами собой, ибо все они имеют одну исходную точку - русский вопрос; будем ли мы культурны или растеряем остатки вверенных нам духовных талантов? Будут ли нас уважать и любить или только бояться? ... или будем ли мы сами любить других как следует или будем лишь надменны в своей силе? Если мы так будем культурны, будем объединяющей силой, если будем только расточать наши национальные сокровища, то история нас жестоко покарает». 
Вот она и покарала коммунизмом, атеизмом, постперестроечным беспределом. Сказанное епископом Андрием умножилось во множество крат, развращение проникло в самые глубинные пласты общества. Несмотря на постатеистическую реабилитацию религии, русская жизнь сложилась вне церкви, вне духовного поля. Народ стал пить не только кислушку, но и всякую пьянеющую гадость, ходить в церковь не по фронтовому порядку, а вовсе не ходить. Ибо большевизм сам был подготовлен официальными фронтовиками, нанятыми ортодоксами от православия. Если мы не осознаем глубинные причины падения человеческого духа, то нас ждут более изощренные «измы». 
Тем не менее, мы все еще ратуем за фронтовой порядок, взываем к «сильной руке». Свою неполноценность пытаемся компенсировать жестокостью, ложью, демагогией, лжепатриотизмом. И никак не хотим выйти из этого заколдованного круга. Поэтому зло только растет и умножается. Естественно, это не есть выбор этнических русских, а навязанный им чужеродными варягами всех мастей новый «русский порядок», очень трудно распознаваемый из-за искусно оформленной «национальной» декорации.
Но все же, внутриродовая (внутренняя) оккупация гораздо опаснее чужеродной (внешней). Она, в отличие от чужеродной, разрушает нацию изнутри, превращая ее в бесформенную тварь, из которой можно лепить все, что угодно. Фронтовой порядок, лицемерно ратующий «за Бога, царя и Отечество», «за Родину, за Сталина», «за единую, неделимую Россию», «за суверенный и независимый Татарстан» является катализатором этого процесса.
Успех большевистской и постперестроечной бюрократии в разрушении национальных структур и этно-духовного сознания объясняется и тем, что антинациональным силам удалось подготовить псевдонациональные элиты для разрушения наций изнутри, естественно при внешней поддержке, чего не удавалось сделать в течение более трехсот лет всей романовской династии. Хорошим материалом для создания подобных элит стали люмпенизированные национал-большевики, которые под влиянием русских большевиков поддались атеистической и антинациональной пропаганде. В этом отношении они напоминают викингов, для которых принцип «бей, ломай, разбивай» стал единственным средством самоутверждения. Они шли «на смертный бой» под песней «не даст нам избавления ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобождения своею собственной рукой». И это было вполне искренне - они мстили за то унизительное положение, на котором находились в течение сотен лет по воле царско-церковной монархии. Так как церковь в их ущербном сознании олицетворяла Бога, то они отвергли и самого Бога.
И в этом трагическом процессе самую активную роль сыграли и татарские социалисты, расчистившие путь уже «своим» монстрам-душегубам. Примером тому служит трагическая судьба Султангалиева, который оправдываясь за свой «националистический уклон», ставит в свою заслугу разгром татарских национальных структур. Вот что пишет он Ленину по этому поводу:
«Дорогой Владимир Ильич! Я - один из главных инициаторов и активных борцов с мусульманскими и буржуазно-соглашательскими организациями в Советской России. Ликвидация Всероссийского мусульманского национального Совета мусульман внутренней России в момент, когда они все угрожали превратиться в активных противников большевизма - вот моя основная заслуга перед революцией».
«... декреты об их упразднении были изданы лишь после совершившегося факта, когда уже восставшая против большевизма и социальной революции мелкая и крупная буржуазия была окончательно раздавлена».
Как видим, речь идет об упреждающем ударе по татарским национальным структурам. Именно в это время под руководством татарских большевиков были разгромлены такие важнейшие национальные структуры, как Милли Меджлис, Хэрби Шура, затем и Забулачная республика. Татарские большевики, опасаясь обвинения в «национализме» в борьбе против этого «изма» действовали более решительно и жестко. Но и это не спасло их. Большинство из них было уничтожены в сталинских застенках, в том числе сам Султангалиев, Галимджан Ибрагимов и другие пламенные революционеры.
Они так и не смогли «отмыться» от «национализма», находящегося в их глубоком подсознании, ибо в глубине души все же искренне верили в национальную справедливость, провозглашаемую «русскими» большевиками. Стали они жертвами своего заблуждения, а не национального предательства. Зато те, кто присвоил себе их наследие, уже не заблуждались и сделали национальное предательство средством собственного возвышения. И, действительно, тот, кто был никем, тот стал всем, но без чести и совести. 
Но наиболее прозорливые представители национальной интеллигенции понимали, чем может обернуться большевистские принципы социальной справедливости и «права наций на самоопределение» при классовой борьбе против «буржуазного национализма» и «отделения церкви от государства», когда единственной организующей силой татарского общества была религия, а национальной организацией - Духовное управление мусульман России.
Но в условиях выбора большевиками атеистической идеологии ставка на ДУМ России не имела смысла. А вот декларируемым принципом «права наций на самоопределение» можно было воспользоваться. Так возникла идея создания Милли Меджлиса (Национального собрания) татарского народа, который легитимировал бы существование татарской нации хотя бы в составе русского народа. И действительно, в создавшихся исторических условиях это было единственной возможностью правовой институциализации татарской нации.
Задавшись такой высокой целью, лидеры татарского национального движения 20-22 ноября 1917 г. в г. Уфе созвали Курултай татар-мусульман России, который провозгласил создание высшего национального органа - Милли Меджлиса татарского народа. В структуре этого органа был образован Милли идарэ (Национальное управление), включающий в первую очередь важнейшие министерства (назарат) просвещения, религии, экономики.
Согласно идее Милли Меджлиса, татары должны были представлять самостоятельную автономию по отношению российского государства.
Но острую дискуссию вызвал вопрос о форме этой автономии: одни (тюркисты-националисты) в лице Г.Исхакый, Г.Терегулова, Х.Максуди, З.Кадыйри и др. ратовали за всероссийскую национально-культурную, другие (федералисты) в лице И.Алкина, Г.Шарафа, Ф.Сайфи, С.Атнагулова - территориальную автономию (в форме Идель-Уральских штатов). 
Хотя обе формы автономии имели право на жизнь, участники дискуссий не нашли в себе силы объединить их в единую национально-территориальную автономию, чем в дальнейшем воспользовались большевики. На Курултае же взяла верх идея национально-культурной автономии, хотя в дальнейшем были сделаны попытки создания территориальных национальных структур в форме Забулачной республики, Хэрби Шура и других территориальных образований. 
Но большевикам, обуреваемой идеей мирового коммунизма без Бога, нации, рода, семьи и личности не нужно было ни то, ни другое. Поэтому и они организовали разгром всех форм национальных организаций руками татарских большевиков и их союзников. По отношению национальных структур это сделали султангалиевцы, а по отношению территориальных - ваисовцы. 
Правда, в дальнейшем сталинский режим воспользовался идеей территориальной автономии «нацменов», но не с целью создания условий для их национального развития, а их чересполосного расчленения и пораздельного удушения. Подобные проекты обеспечения «прав наций на самоопределение» к началу перестройки 90-х годов, лишила татар (а о малочисленных народах и говорить не приходится) веры, языка, письменности и другой национальной атрибутики, превратив их в атомарное дисперсное состояние.
И вот в таком состоянии татары включились в перестроечные процессы и на какое-то время часть из них сумела из дисперсного состояния создать кумулятивный заряд, который напугал наследников большевизма.
И все началось по новой. Сначала, набирающий силы татарское национальное движение, действовала совместно со всеми демократическими силами России, в т.ч. Татарстана. Но татарской номенклатуре удалось расколоть это движение на «националов» и «федералов». Начали создаваться карманные национальные структуры в форме Всетатарского общественного центра, Республиканской партии и др. Но левое крыло движения выбрал путь сторонников Милли Меджлиса 1917 года и тем самым вызвал противодействие не только промосковских федералов, но и татарской «элиты», придерживающейся идеологических принципов Султангалиева. Все вернулось в круги свои. Но уже в более сложных условиях. Вновь возникли споры вокруг форм суверенитета. Одни ратовали за полный государственный суверенитет, другие за всетатарскую национальную автономию, власть и элитарные круги придерживались тактики выжидания и «мудрого» заигрывания. 
Мы же, поняв удельно-заказной характер «борьбы» за «государственный суверенитет», сделав приоритетным национальную идею, номенклатурному сепаратизму противопоставили национальную независимость, независимо от территории проживания татарской нации с единым центром ее консолидации, то есть объединили обе формы автономизации, выдвинутые на Курултае в ноябре 1917 г., создавшей Милли Меджлис татарского народа. 
В политической Платформе Татарского общественного центра, перешедшего на короткое время в руки национал-демократического крыла национального движения, эта идея сводилась к следующим двум положениям: 
- экстерриториальное самоопределение татарской нации как субъекта федерального национального права посредством формирования местных, региональных национальных организационно-управленческих структур, в распоряжении которых находятся земля, ее недра и собственность, принадлежащие татарским общинам на правах национального самоопределения; при этом высшей организационной формой является его Милли Меджлис, формирующий свои низовые органы во всем пространстве самоопределения татарской нации и реализующие свои функции через государственные и муниципальные представительные органы, а территориальной самоорганизацией могут быть мехелле, национальные районы и округа в составе федеральных субъектов;
- территориальное самоопределение татарского народа в форме федерального национального субъекта, обеспечивающего консолидацию татарской нации во всем пространстве самоопределения; национальную субъектность «Татарстан» определяет (субъектообразующая) этническая татарская нация, придающая татарскому национальному языку статус официального по отношению других национальных языков, функционирующих в пределах федерального национального права.  
Очень знаменательно, что именно в это время появилась Конституция Андрея Сахарова из 46 статей (написанная, видимо, еще в период горьковской ссылки), с отвечающими нашим принципам положениями экстерриториального и территориального самоопределения наций. В ней каждая нация объявлялась субъектом национального права во всей территории Советского Союза, а каждый национальный субъект, представленной в действующей Конституции СССР без всякого ранжирования определяла территориальную национальную субъектность. Причем, языку субъектообразующей нации придавался государственный статус. Вопрос представительства национальной и территориальной субъектности решался путем создания Палаты национальностей и Палаты Республик на уровне союзного парламента. 
Согласно этой Конституции не только «инородцы», но и сам русский народ приобретал статус экстерриториального субъекта национального права и территориальной национальной субъектности (в форме Русской республики) и впервые спустя 500 лет приобретал возможность возродиться как нация.
Остались бы у наших властителей и прислуживающей им элиты в центре и на местах элементы разума, то тут же схватились за эту идею и спасли бы не только Советский Союз, но и навсегда решили бы национальный вопрос.
В то время даже «прибалты» не ставили цель отделения от Советского Союза, а требовали лишь установления равноправных отношений между его народами. Это потом им пришлось стучаться в двери НАТО, чтобы избежать вероятности возрождения «тюрьмы народов» в форме «концлагеря народов». 
Но не тут то было. Видимо недаром говорится, если Бог кого-то хочет наказать, то отнимает у него разум. То есть лишает его способности мыслить. Так случилось и на этот раз. Против Конституции Сахарова выступило не только «агрессивное большинство» депутатов Верховного Совета СССР, но и региональные национальные элиты, включая их «радикальное крыло».
Первые не хотели низвести «великий русский народ» до уровня «инородцев» и считали, что это есть путь к распаду Союза. Вторые видели в этом козни центра, пытающегося сохранить империю любой ценой.
Попытка Сахарова убедить «агрессивное большинство» не увенчалось успехом. Он вновь и вновь поднимался на трибуну высшего представительного органа страны и под улюлюканье и неистовый топот «карликов мышления» пытался достучаться до народных сердец (тогда еще по принципу гласности, заседания сессии Верховного Совета СССР транслировались по радио и телевидению). Но все тщетно. «Представители народа» буквально растоптали его. И всей этой вакханалией дирижировал «вождь» перестройки, Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Именно он несет персональную ответственность за уничижение и гибель «совести страны», «шахида» подлинной демократии, истинного ученого Андрея Сахарова. 
После гибели Сахарова нам не на кого было опереться. Нас просто не видели и не слышали. Но как только начали делать попытки протащить эти идеи через вновь созванный Милли Меджлис татарского народа, то пришлось столкнуться с агрессивным неприятием идеи национального самоопределения. Оказалось, что никому не была нужна нация как самодостаточная этно-духовная ценность - ни татарской этнократии, ни национальной элите, ни для национальных лидеров. Им нужно было государство в качестве субъекта власти, а нация представляла для этого лишь декорацию.
Нужно сказать, что идея воссоздания Милли Меджлиса татарского народа как правопреемника ликвидированного большевиками Милли Меджлиса возникла в недрах Татарского общественного центра, созданного в 1989 году. Но цели создания для отдельных групп национального движения были разные. Для татарской служилой этнократии она использовалась как пугало в игре с Москвой за удельные привилегии. Татарская же интеллектуальная элита искала в нем прибежище в случае ликвидации Верховного Совета республики как коммунистического института. Поэтому его «национально» настроенные депутаты не снимая свои полномочия в Верховном Совете, влились в состав депутатов Милли Меджлиса. Расчет был на то, что при роспуске Верховного Совета, Милли Меджлис станет его правопреемником, и они сохранят свой государственный статус. Лидеры национального движения, не удостоенные власти, рассчитывали прийти к ней через Милли Меджлис. Только небольшая часть депутатов национального парламента, в основном просветительского направления, придерживалась идеи национального самоопределения согласно сахаровской модели. Практически это и определило судьбу Меджлиса. 
По мере сворачивания демократических процессов в России и усиления антинациональной позиции Москвы, татарская номенклатура ужесточила свои отношения с Милли Меджлисом и добилась его правовой ликвидации через Верховный суд республики. Торговля с Москвой для него была уже опасной. Что касается, татарской элиты, почувствовавшей бесперспективность ставки на Милли Меджлис, то она начала покидать тонущий корабль и возвращаться в уцелевшее номенклатурное судно, переименованное на «Государственный Совет». Правда, сигнал этому подал сам Милли Меджлис. Поводом для этого стало согласие депутата Милли Меджлиса, председателя Союза писателей Татарстана Рината Мухаммадиева баллотироваться в Верховный Совет России от «державно-патриотической» партии «Отечество», что противоречило Уставу Милли Меджлиса, запрещающего его депутату сотрудничать с российскими партиями державно-антинационального направления. Поступок Мухаммадиева был расценен как предательство национальных интересов татарского народа, за что он был лишен мандата депутата Милли Меджлиса.
Приняв это за личное оскорбление, он со страниц газеты «Социалистик Татарстан», развернул кампанию по дискредитации Милли Меджлиса. Назвав высший представительный орган татарского народа незаконным органом, противоречащим российским законам, он отверг идею национального самоопределения путем образования независимых самоуправляемых структур. Хотя вряд ли понимал, что творил. Его «пролетарскому мышлению» не доступны были такие высшие понятия как «нация» или «народ». 
Изменили идее Милли Меджлиса не только национал-прагматики в лице придворных национальных элит, которые хотели отсидеться под его крышей в «смутное время», но и национал-большевики эсеровского толка, пытавшиеся использовать Милли Меджлис в качестве трамплина для прихода к власти. Так один за другим покидали «тонущий корабль» те, которые подняв его белые паруса хотели приплыть к берегам «ханского дворца».
Но, несмотря на отлучение от «церкви» (то есть от «законной» власти), Милли Меджлис продолжал работать. Очистившись от амбициозной, спесивой, но не способной на какие-то судьбоносные решения татарской элиты, Милли Меджлис за короткое время своей деятельности разработал целый пакет законов по организации татарской национальной жизни. Совместно с левым крылом Татарского общественного центра, Всетатарской ассоциацией «Магариф», Татарским национальным университетом, созданными просветительским направлением национального движения приступили к практической организации татарской национальной жизни во всем пространстве проживания татар. В то время мы как никогда были близки к воссозданию татарской нации хотя бы на уровне царской России.
Мы уже говорили, что в Милли Меджлисе были люди, которые хотели использовать его для прихода к власти или подстраховаться на случай ее потери. Мировоззрение этих людей и людей, стоящих у власти практически одинаково и апеллировать им ради дискредитации Милли Меджлиса нечестно. Цель Милли Меджлиса совершенно иная. Мы неоднократно заявляли, что она является национальным представительным органом, придающим народу статус нации. Нет национальных структур самоуправления- нет и нации.
Ныне существующая власть, кем бы она не управлялась (русскими, татарами, евреями и др.) представляет собой соответствующий уровень вертикали общероссийской власти, целью которой является интеграция всех народов России в некую «гражданскую нацию» с псевдорусским менталитетом. Это касается всех властных структур - «от Москвы до самых до окраин».
К сожалению, татарская элита, идентифицирующая себя с татарским народом, признает лишь ту власть, которой служит сам. И никак не хочет признать, что находится на службе у московского царя на правах «служилых татар». Все остальное, для нее не законно и подлежит ликвидации. В лучшем случае, они могут выполнять роль «мальчишек на побегушках» или «мальчиков для битья» в форме карманных общественных структур.
Именно с их молчаливого согласия был ликвидирован Милли Меджлис. Вместо него был образован элитный Всемирный конгресс татар в качестве безнадежного реаниматора умирающей нации. С помощью милиции был изгнан из своих помещений Всетатарский общественный центр (ВТОЦ), перешедший в период подъема татарского национального движения в руки национал-демократических сил. Он вновь перешел в руки служилых татар. Вслед за ними в судебном порядке были запрещены газеты, выпускаемые левым крылом татарского национального движения: в Челнах орган партии «Иттифак» «Алтын Урда» (редактор Рафаил Хаплехамитов), в Уфе «Идел-Урал» (редактор Кадерле Имаметдинов). Татарской элитой не были признаны документы, принятые Милли Меджлисом, такие как «Канун татарского народа», «Семейный кодекс», «Татарский мехелле», «Татарское просвещение» и т.д. Всетатарская ассоциация «Магариф», провозгласившая 10 января 1992 года лозунг «татарский народ дело национального просвещения берет в свои руки», была разрушена изнутри и загнана под колпак АНКО, созданной властями для управления деятельностью национальных общин. Ту же судьбу разделил и Татарский национальный университет, открытый решением ассоциации «Магариф» 20 сентября 2003 года при поддержке Казанского университета (ректор Юрий Коноплев), принявший за два учебных года более 500 студентов. Из-за амбиции отдельных ученых он раскололся на несколько крошечных университетов и прекратил свое существование. Приложили свою руку этому нечистому делу и депутаты Верховного Совета, не признавшие открытый «чернью» действующий национальный университет и создавшие иллюзию открытия Татарского государственного национального университета, чуть ли на уровне Оксфорда или Сорбонны. Вместе него на базе Казанского государственного педагогического университета путем ликвидации набирающего темпы Татарского гуманитарного института был создан некий их симбиоз под названием Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет, не имеющий национального лица. Этим самым навсегда была похоронена идея открытия Татарского национального университета как центра и генератора духовно-светской национальной системы образования и науки. Последний удар был нанесен идее Татарского исламского университета, которого по решению ассоциации «Магариф» предполагался открыть одновременно с национальным. Вместо него под колпаком власти и служилого духовенства был создан Российский исламский университет, 
Так один за другим были ликвидированы все духовные, национальные и организационные структуры татарского национального управления и как в 1917 году похоронены надежды на возрождение татарской этнической нации.
Нет сомнения, если бы созданные на официальной основе национальные институты по сути и содержанию соответствовали бы предложенным нами национальным проектам, у нас не было бы претензий. Тогда мы действительно признали бы их заслугой власти. Но в том то и дело, что все созданные властью национальные институты, были лишь красивой декорацией настоящих.
Лишенные духовности и «национального лица», они создавали иллюзию решения национальных проблем на государственном уровне и стали барьером на пути реализации истинных проектов. И все наши старания создавать подлинные национальные структуры и организации наталкивались не только на упорное сопротивление властей и «татарской элиты», но и высмеивались, так называемой, национальной интеллигенцией («зыялы»), как проявление юродивости и примитивной самодеятельности. Для них только те институты имели право на жизнь, на которые наложена печать официальности.
Понимание идеи суверенитета и даже независимости у них не выходило за пределы их властных полномочий и положения в элитной иерархии.
И вот в результате этой «куриной слепоты», «территориальная субъектность», как исторический центр консолидации («земля обетованная») татарской нации превратилась в пустую декларацию о государственном суверенитете без национального лица, а реальная экстерриториальная национальная независимость в «фиговый лист» государственной независимости на уровне международного права. Результатом такой «мудрой» стратегии стало превращение бывшей партийной номенклатуры в «благородных» господ, а всего «многонационального народа» Татарстана - в презренных рабов. 
В чем же причина столь беспросветной слепоты и непробиваемой глухоты татарской элиты (как они себя называют). Дело в том, что на протяжении нескольких веков плодородный слой (гумус) татарской нации, о котором мы уже говорили, смывался в грязные стоки имперской чистки. Проведенная таким образом глубокая селекция прервала связь поколений и превратила богобоязненную, с глубокими национальными традициями нацию в безликую массу без роду и племени с примитивным этническим сознанием.
Урбанизация, отсутствие национальной городской культуры иссушает последние ростки на этнической почве, едва сохранившейся в деревне, которая сама давно уже спивается и деградируют. И вот из этой среды вырастает наша современная интеллигенция, которая, попав в бесплодное урбанизированное поле, уже на втором поколении русифицируется или окончательно спивается.
И вот эти люди, в период серьезных потрясений, поняв свое жалкое состояние, время от времени просыпаются как это, например, случилось в 1917 году и в годы перестройки. Но отсутствие интеллектуальной закваски, накопленный в период глубокой спячки комплекс неполноценности, затаенная в глубине души обида и желание «праведной» мести толкает их на социальный реванш, в основе которого лежит не столько гуманистические цели, сколько желание овладеть всем тем, чем владели их господа. Естественно, при этом каждый преследует собственные интересы. Например, господа хотят сохранить свое господское положение, элита - упрочить свое элитное состояние, интеллигенция - вернуть себя право влияния на сознание собственных масс. А те, которые «не были никем, хотят стать всем». Но на некоторое время их все же может объединить определенные чувства ущербности, в данном случае национальной, из за чего те и другие чувствовали свою второсортность.
Но как бы их интересы не различались, они по выражению Стефана Цвейга, являются «революционерами от обиды». Поэтому их деяния не должны выходить из-под контроля «революционеров от идеи», целью которых является не идеи реванша «от обиды», а идея обретения дарованной Богом свободы путем разрушения рабско-господских отношенией, возвышения людей до уровня осознания первичности человеческой свободы. 
К сожалению, «революционеры от обиды» достигнув своих целей на уровне дозволенного (боясь рисковать обретенными привилегиями), затем вместе со своими господами объединяются против «революционеров от идеи» и разрушают их институты, превращая их в социальных изгоев.
Нельзя, сказать что «революционеры от обиды» не понимали правоту «революционеров от идеи». В период наивысшего революционного подъема, когда им не угрожала опасность репрессий, многие из них поддерживали нас. Даже периодическая печать, многие средства массовой информации склонялись в нашу сторону. Осторожность соблюдали лишь те, кто боялся терять больше, чем приобретал. Среди них, как бы не было это странно, оказались те, кто себя считал (и так многие считали) сливками татарской нации. Вот что, например, написал классик татарской литературы Амирхан Еники своему другу Йолдызу Халиуллину 24 октября 1992 г. (Казан утлары, №1, 2006 г.).
 «У нас в Татарстане царит относительное спокойствие. Но так называемый «милли меджлис» ведет упорную борьбу за власть. Желание - занять место Верховного Совета, низложить Президента, заменить правительство ... Думаю, из этого ничего не получится. Так как у милли меджлиса правовые рамки очень слабы (он не избран народом). Потом у него не должно быть много сторонников и последователей. В этой тяжелой и опасной ситуации борьбу за власть я не могу поддержать. Хорошо или плохо, руководители пытаются обеспечить в Татарстане сытость и спокойствие. Значит, им надо помогать, а не подставлять ногу. Милли меджлису и так достаточно работы. Половина народа оторвался от своего родного языка, об этом больше надо думать и заставить власти действовать смелее».
Это типичное обывательское рассуждение пригретой властью татарской интеллигенции. Внешне даже трудно им возразить. Действительно, народу нужны «сытость и спокойствие», как в Риме, «хлеб и зрелище». Многие говорят, «лишь бы не было войны», естественно, у своего порога. Будь трижды рабом, но быть пригретый господином.
Да, независимые национальные структуры самоорганизации и органы самоуправления должны были создавать не «какие-то там люди», а сама интеллигенция. Но для нее они были не более чем «нелегитимными» «параллельными органами», «борющимися за власть».
Подобными обвинениями обрушивается на левое крыло татарского национального движения и Равиль Бухараев в своей книге «Татарстан: «мы - можем!» (Президент Минтимер Шаймиев и созидательность здравого смысла), опубликованная в 2007 г. издательством «Глобал ориентал». 
«Еще одно столкновение с милицией произошло 15 октября 1991 года, в годовщину падения Казани, когда радикальное националистическое крыло татарского общественного движения потребовало полной независимости от Москвы и попыталось взять штурмом здание Верховнoгo совета. В те дни националистическое движение, во главе которого стояла малочисленная, но горластая партия «Иттифак» несмотря на отсутствие прочных социальных корней, представляло собой настолько яркую политическую силу, что Президент Шаймиев и правительство Татарстана оказывались временами между двух огней с радикальным сепаратизмом и московскими властями.
Татарская радикальная оппозиция, использующая в своих целях подлинныe исторические скорби народа и размахивающая популистским знаменем «првращения Татарстана в новый Кувейт», в течение 1992-1993 годов бросала Президенту Шаймиеву серьезный вызов как вполне уверенная в себе политическая сила. Татарское общественное движение сформировалось в конце восьмидесятых в рамках организации Татарский общественный центр «ВТОЦ», которая, выражая татарские национальные интересы, уже тогда вышла с проектом «Волжско-Уральской Конституции», предполагающей создание некоего межрегионального образования, состоящего из республик и областей между Волгой и Уралом. Но, как пишет политолог Эдвард Уолкер, «в марте 1990 в Казани была образована радикальная националистическая группа, Национальная партия «Иттифак» (альянс), которая бросила вызов ТОЦу в борьбе за руководство националистическим движением. «Иттифак» настаивал на немедленной независимости республики и открыто выступал с программой «Татарстан для татар». Он настаивал, чтобы в республике был единственный государственный язык и чтобы русским было отказано в гражданстве. Он утверждал, что татарской территорией следует считать земли Башкирской Республики Перми и Ульяновской области. В феврале 1991 года партия «Иттифак» организовала в Казани общетатарский съезд Курултай, в котором приняли участие многие татары со всех концов СССР. Этот съезд провозгласил полную государственную независимость Татарстана, заявил, что татарский язык является единственным государственным языком республики и избрал 75 членов новообразованного Национального собрания - Милли Меджлис. На второй сессии в марте 1991 года, Милли Меджлис объявил себя единственным законодательным органом «всех татар» и заявил о своем праве вето на любые законы и указы республики, которые, по его мнению, противоречили бы духу Декларации о государственном суверенитете. По сути, радикальная оппозиция, воодушевленная могучим, но и хаотическим народным порывом к национальному возрождению, создала в Татарстане параллельные органы власти. В составе этих псевдо-властных органов были люди, которые и сегодня, спустя годы, громогласно обвиняют Президента Шаймиева в зажиме демократии. Теряющие голову при одной мысли о реальной власти и берущие глоткой, они за прошедшие годы не научились ничему иному, чем свое постоянное умение рвать на себе рубаху и до крови расцарапывать грудь на виду у всех, мастерски спекулируя на подлинных страданиях народа. Но бывают моменты, когда демократические убеждения проверяются самым критическим образом. В сложившейся в марте 1991 года ситуации другой лидер республики мог бы запаниковать и вступить в прямую словесную и даже политическую конфронтацию с радикальной оппозицией, а то и применить более сильные средства, имевшиеся в его распоряжении. Ничего этого не произошло, и кризис, несмотря на отдельные инциденты, разрешился самым демократическим образом. Милли Меджлис был объявлен очередной общественной организацией, и в этих условиях экстремизм и бесплодность радикальных требований стали очевидны для всех. Это в свою очередь вскоре лишило радикалов социальной почвы, на которой в других обстоятельствах радикальный национализм мог бы расцвести самым пышным цветом. При этом, вместо того, чтобы встать на сторону татарских националистов, он осудил насилие и издал указ о запрещении военизированных образований». Процесс укрощения татарской радикальной оппозиции завершился тем, что, как пишет Жан-Робер Равио, «Президент Татарстана продемонстрировал, что является единственно возможным партнером в переговорах с Москвой» 
Еще более резче выступает Равиль Бухараев против татарского национального движения, и в своей книге «Минтимер Шаймиев. Модель Татарстана». Плохо владеющий татарским языком, в самый судьбоносный период татарского сопротивления отлежавшийся в Лондоне, ради угождения земным царям облил грязью самых лучших представителей своего народа, восхваляя до небес его душителей, восхищаясь их «мудростью». Именно из-за таких людей уже более 450 лет татарский народ живет под московским игом. 
Как похожи мысли наших «светочей разума» с мыслями имперских писак типа Л. Воронцовой и С. Филатова, озвученных в статье «Татарстанское евразийство» («Россия и мусульманский мир», №11, 1998 г. Москва). Вот некоторые выдержки из этой статьи без комментариев. Кто способен мыслить, тот поймет, как и от кого «спасали» Россию служилые татары.
«В 1990-93 гг. в Татарии произошел взрыв националистических и сепаратистских настроений. Происходящее тогда на первый взгляд мало отличалось от процессов, вспыхнувших в других регионах бывшего СССР. На улицы Казани выходили тысячи демонстрантов с сепаратистскими и националистическими лозунгами. Татарские национальные партии, движения и организации - Татарский общественный центр (ТОЦ), теневой Милли Меджлис, ИТТИФАК, стоявшие за этими демонстрациями, казалось, выражали мнение большинства татарской общественности. Некоторые высказывания наиболее резкого на язык лидера татарских националистов поэтессы Ф.Байрамовой («следует сжигать в крематории детей от смешанных браков», «все православные храмы Казани построены на руинах разрушенных мечетей», «только полное отмежевание от России и Запада обеспечит сохранение и возрождение татарской нации» и т.д.) весьма напугали русских, и не только тех, кто жил в Татарии. 
Со стороны можно было предположить, что режим Шаймиева, стремившийся получить так много суверенитета, сколько удастся взять, сделает основой своей идеологии и политики воинствующий национализм, который открыто проповедовали люди типа Ф.Байрамовой. Тем более что в 1992 г. на съезде мусульман Татарии в Набережных Челнах создается Духовное управление мусульман в Республике Татарстан (ДУМвРТ), которое порывает связи с лояльным Москве ЦДУМом. В то время лидеры ДУМвРТ имели тесные связи с националистическими организациями. Создавалось впечатление монолитности татарского общества, настроенного радикально-националистически и сепаратистски.
Однако последующие события полностью опровергли это впечатление. После того как в начале 1994 г. был подписан договор о разграничении полномочий между Татарстаном и РФ, единство основных общественных сил татарского общества распадается и идейные устремления большинства оказываются весьма отличными от лозунгов демократов начала девяностых годов. Радикально-националистические организации быстро вытесняются на обочину, с ними порывает отношения режим Шаймиева, а исламское духовенство и представители элиты резко свертывают все связи с ними.
К 1987 г. складывается идеология шаймиевского режима. Одна из ее оригинальных черт - подчеркнутое утверждение своей преемственности с советскими временами: с Татарской советской автономной республикой. Тогда это могло восприниматься как маска, как политическая игра, действительной целью которой было достижение максимальной независимости от Москвы. Но это не было маской. И Шаймиев, и значительная, если не большая, часть татарской общественности действительно не хотят отказываться от советского прошлого. Одно из объяснений лежит на поверхности и декларируется многими представителями татарской интеллигенции - советская власть впервые за четыреста лет возродила татарскую государственность (пусть даже урезанную и куцую), преодолела дискриминацию и прекратила явные попытки русификации. 
Возникшее противостояние быстро рассосалось. Татары получили то, что хотели, без боя, и неоткуда было взяться ненависти и ожесточению… 
Что же касается религиозной политики властей, то ее определяет идеология шаймиевского режима, в конечном счете укорененная в мировоззрении татарского народа. В отличие от большинства глав субъектов федерации, М.Шаймиев долгое время уходил от ответа на вопрос о своей религиозности. Духовенство - и мусульманское, и православное - не допускается в общеобразовательные учебные заведения. Правительство Татарстана не выделяет бюджетных денег для религиозных объединений. 
Казанские власти относятся с опаской к самостоятельной активности духовенства, которую они стремятся поставить под полный свой контроль.  
…авторитарный режим Шаймиева стремится взять под контроль все общественные силы и движения. Например, к 1997 г. методом кнута и пряника в республике были ликвидированы, все сколько-нибудь значимые оппозиционные политические объединения. Как среди идеологов режима, так и среди широких кругов татарстанской интеллигенции широко распространено убеждение, что влияние религиозных организаций на общественно-политическую жизнь может представлять опасность для политики модернизации и стабильности в республике».
Все это нагромождение лжи и ненависти нужно для оправдания предательства национальных элит в судьбоносный период татарской истории. Облив грязью всех борцов за свободу своего народа они хотят остаться в истории в образе спасителей Отечества от «сепаратистов и националистов», а татарский народ от чеченского геноцида со стороны этого же Отечества.
Как уже говорилось, практически вся татарская элита, пригретая властью, считала все независимые национальные структуры параллельными, т.е. нелегитимными, а их создателей «какими то людьми», стремящимися к власти. 
Надо было настолько быть беспамятным, чтобы не понимать, что официальная власть, являющаяся неразрывной частью и нераздельной плотью имперской системы, никогда не признала бы самостоятельные национальные структуры, тем более допустить проведение «нелегитимных» выборов в эти органы. Так было в 1917 году, так было в 90-х годах XX века. Выходит, что Садри Максуди, Гаяз Исхаки, Фуад Туктаров и другие «какие то люди» были репрессированы «султангалиевцами» за создание «нелегитимных» органов. 
Значит, наша интеллигенция была и остается плотью от плоти татарских большевиков, превративших татарскую нацию в безликую атомарную массу.
Практически среди татарской интеллигенции, да и в самом национальном движении не было людей, которые понимали сущность идеи национального самоопределения и могли отличить ее от цели государственного суверенитета.
Да и были такие, которые считали, что только независимое государство может решить все национальные проблемы татарского народа и, в первую очередь, языка, образования и культуры. Против этого трудно было возразить. Ибо даже Организация объединенных наций признавала в качестве самостоятельной нации только народ, имеющий свое государство, которых насчитывалось не более двухсот. А остальные, более чем трех тысяч народов и народностей составляли этнические группы этих «избранных» народов. В этом заключается зловещий характер политики «разделяй и властвуй», проводимой имперскими силами путем провозглашения взаимоисключающих принципов «неразделимости границ» и «самоопределения наций». Согласно этим принципам, «избранные» нации вполне легитимно защищают целостность своих государств, а «неизбранные», не менее легитимно, стремятся стать «избранными». И вот на эту удочку попадают многие народы, имеющие несчастье быть «неизбранными» среди «избранных». Отсюда и все, так называемые, «межнациональные» конфликты, сеющие смерть и разрушение, несущие страдание миллионам людей, углубляющие вражду и ненависть.
Зато мировой космополитизм, вполне интернациональный, неделимый и самоопределенный, греет руки на «разрешении» этих «межнациональных конфликтов» методами «кнута и пряника», введения «экономических санкций», установления «конституционного порядка», а если надо, то путем ужасных «ковровых бомбардировок» и других подобных «миротворческих акций». Получается парадоксальная ситуация: наша интеллигенция, поднимая идею государственности, упорно цепляется за имперские государственные структуры и тем самым противодействует созданию независимых национальных структур. А имперская власть, цепляясь за бесплодную идею государственного суверенитета, обвиняет «националов» в сепаратизме. В результате подобной слепоты мы лишаемся как территориальной, так национальной субъектности.
Ставка же на наместников Москвы не более чем рабское заблуждение. Нами же предлагается иной, действительно миротворческий путь самоопределения всех народов, без разделения их на «избранных» и «неизбранных» в форме равноправной и паритетной территориальной субъектности и экстерриториальной национальной независимости хотя бы на территории России, представляющей единый этно-экологический ландшафт коренных угро-финских, тюркских и славянских народов. По этой причине не было необходимости разделить его на отдельные псевдонациональные уделы и этим самым попасть в номенклатурную ловушку с ее кровавыми разборками.
К сожалению, не признавая иной формы организации общества, кроме «псевдогосударственной», «избранные» пошли по пути «сохранения целостности», а «неизбранные» - достижения «государственного суверенитета» на уровне «избранных». На этой патовой ситуации и греют руки властелины.
Что касается «патриотов-державников», сколько бы они не говорили о судьбе России, величии русского народа, возрождении православия, развитии русского языка ничего не изменят в судьбе русского народа. Они сами в этом ничего не смыслят и ничего делать не будут. Им важнее не судьба России и ее народов, а собственная судьба и своих отпрысков, не величие русского народа, а собственное величие, не вера в Бога, а поклонение «золотому тельцу», не библейско-былинный русский язык, а его бездуховный эрзац. Заигрывание русским менталитетом, лицемерное зажигание свечей и публичное крещение в храмах или у святых источников им нужны лишь для имитации роли отцов нации, патриотизм которой подогревается ее «богоизбранностью» и ненавистью к «разрушителям» России, которыми, по их убеждению, являются «инородцы» и «иноверцы», явившиеся не весть откуда. И чтобы «спасти» Россию от этих «пришельцев», вся ее территория объявляется «землей обетованной» «русских», особенно Поволжье и Приуралье, все еще населенное этими «пришельцами». Об этом «свидетельствуют» многочисленные археологические раскопки, проводимые на этих землях (Алабуга, Старая Майна и др.), «всевозрастающая» «древность» которых «проясняет» вопрос «откуда пошла земля русская». Это «подтверждают» и «научные» «антропологические исследования», проводимые институтами имперских столиц, а также другие не менее «убедительные» «научные» факты. Так при помощи нанятых ученых пришельцы-варяги становятся коренными народами края, лишая этого статуса настоящих коренных. Естественно, все это делается для научно-исторического обоснования ликвидации даже формальных автономий коренных народов Поволжья и Урала, чего весьма безболезненно удается осуществлять по отношению коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, не способных оказывать малейшее сопротивление вследствие полной деградации. Один из последних представителей высмеиваемого в анекдотах народа чукча, так характеризует состояние своего народа: «даже наши улыбки выражают страдание». Но для коренных народов Поволжья и Урала, особенно татар, обнаруживающих еще признаки сопротивления, нужны более весомые «обоснования». Предложение «коренного» «русича» «Вульфа» (Жириновского) отправить татар в Монголию не совсем рационально. Ибо сталинские методы выселения «инородцев» не дали ожидаемых результатов, а лишь усугубили проблему решения «национального вопроса». Поэтому «новыми сталинистами» была выбрана тактика удушения на местах и иссушения на корню «титульных наций», чтобы они никогда и не при каких обстоятельствах даже не помышляли о каком-либо суверенитете - не территориальном, не экстерриториальном.
На практике эта тактика оказалась более продуктивней, чем тактика выселения. Если выселение больше приносило физических страданий, то уничтожение на корню губит человеческие души, от которого нет излечения.
Чтобы сделать этот процесс необратимым, ринулись в Казань различные делегации «миротворцев», политологов, ученых всевозможных федеральных и «международных» организаций, да и всяких непрошенных «доброжелателей», чтобы поставить на путь истины сбившийся с него татарский народ. 
Так Казань, со своими зелеными минаретами и золотыми куполами, превратился в библейский «Содомоград» с его увеселительными заведениями, игровыми салонами, «пирамидами», содомскими притонами для «досуга», «сп», «sex»а и другими путевками в ад. 
Народ, который хотел в цветущий рай, бросили в огненный ад. 
Так «демократичные» «спасители» России решили навсегда покончить с «национальным вопросом» как в «царстве земном», так и в «царстве небесном», что сделал необратимым начатый в 1552 г. процесс разрушения экологического ландшафта края и этно-духовных матриц населяющих его народов. 
К сожалению, большинство татар, в т. ч. честные и порядочные, такое состояние татарского народа сводят лишь к продолжительному национальному гнету, наступившему в результате московской оккупации 450 лет назад. Действительно, такому состоянию положила начало потеря татарами своей национальной государственности. Тем не менее, пора давно признать, что предпосылки этой потери были заложены еще в период Казанского ханства, когда свободные люди начали превращаться в подданных царей и господ, что привело к внутреннему ослаблению социального, этнического и духовного единства нации. Алчность и высокомерие безбожных элит породил жестокий деспотизм. Недаром знаменитый татарский поэт Мухаммадъяр считая, что казанский «зулум» хуже московского «куфра», примкнул к московской партии.
Но все же еще это был «зулум» социальный, а не национальный и духовный. Тем не менее «куфру» дорогу открыл именно Казанский «зулум».
Так что татары перестали быть народом, а затем и нацией, прежде всего, из-за деспотизма своих правителей и предательства национальной элиты. В любом случае, в основе распада нации лежит вирус национал-предательства. Чужаки лишь используют внутренний распад, как черви разложившееся тело. Внутренний распад, напоминает точечную коррозию, которая более опасна поверхностной. Если поверхностную коррозию можно остановить путем освобождения от агрессивной среды, то при точечной коррозии этого сделать невозможно. Так что татарский народ, если даже избавится от московского (москальского) ига, то при любом внешнем окружении, даже благоприятном, будет продолжать разлагаться, так как внутренняя коррозия проникла в ядро нации и протекает уже на клеточном уровне. Если в условиях Казанского ханства создавались лишь предпосылки агрессивной среды и появились первые признаки поверхностной коррозии, то в условиях царского колониализма она стала распространяться на весь организм. Но препятствием к ее глубинному проникновению стал ислам, принявший протестантский характер в период внешней оккупации. Хотя насильственная русификации под эгидой русско-православной (а по сути, византийской) церкви значительно ослабила этно-духовный потенциал нации, она не могла затронуть ее жизненно важные органы. Ислам спас нацию в период самого жестокого насилия. Некоторое облегчение пришло после того, как светская власть ослабила вмешательство в духовную жизнь нации. Русификации, в основном, поддались элитные круги нации, совершившие национал-предательство, а также угрофинские народы и часть тюркских племен, которые, оставаясь в язычестве и не обладая исламским иммунитетом сопротивления, не смогли противостоять церковному насилию. 
Тем не менее, в период царизма, татары, хотя и лишились статуса народа, все еще оставались пусть слабой, но жизнеспособной этнической нацией. 
Категорически утверждаем, что речь ни в коем случае не шла о расчленении России на удельные княжества или ханства, чего подспудно хотели перепуганные демократическими процессами региональные элиты. Мы исходили из того, что Россия это государство не только русского, но и тюркских и угрофинских народов. Поэтому последствия ее распада были бы катастрофичным для каждого из них. Исключением могли быть лишь народы Кавказа, Средней Азии и Прибалтики, создавшие свои самобытные цивилизации, качественно отличные от российской. Единственно, чего мы добивались - это реализация принципа самоопределения народов путем представления им территориальной субъектности и экстерритриальной национальной независимости на паритетных (в том числе, с русским народом) условиях согласно Конституции, разработанной академиком Сахаровым.
Еще в 1991 году, незадолго до распада СССР, в газете «Шахри Казань» в статье «Какой суверенитет нам нужен?» нами были указаны три пути самоопределения татарского народа. Первый - это путь сохранения существующей автономии и опираясь на нее углублять процессы развития национального сознания. Это путь предлагался при развитии событий в негативном русле, то есть на случай свертывания демократических процессов. Второй - путь достижения территориальной субъектности и экстерритриальной национальной независимости (сахаровская модель). Предлагался для условий позитивного развития демократических процессов. Третий путь - это создание независимого татарского государства как субъекта международного права на случай спонтанного распада СССР и непринятия идей национального самоопределения. Но при этом предостерегали, что этот путь самый опасный и непредсказуемый. Для осуществления этого пути необходимо осознание большинством населением страны неминуемости этого пути и иметь поддержку мирового общественного мнения. В противном случае, татары могли стать «козлом отпущения» при неотвратимом распаде страны, как это случилось позже с чеченским и другими кавказскими народами.
Но условием реализации каждого из этих путей мы ставил уход из исторической арены партийной номенклатуры от высших эшелонов власти до самых низов. Ибо в любом случая эти оборотни могли использовать всякое несчастье страны и ее народов для упрочения собственной удельной власти. Именно так это случилось после распада СССР, когда номенклатурные элементы и их «демократические» ставленники захватили власть как в центре, так и на местах. Наглядным примером тому служит «суверенный» Татарстан, который под хитрым предлогом «мягкого вхождения» в капитализм сумел сохранить свои номенклатурные кадры и укрепить авторитарную власть.
Ради справедливости надо отметить, что и среди номенклатуры были люди, которые близко к сердцу принимали идею национальной независимости и в меру своих возможностей помогали выстраивать структуры национального самоуправления. Но по мере свертывания демократических процессов эти люди были вытеснены из государственных структур и заменены послушными властям чиновниками из кланового окружения московских наместников.
Еще одним из основных причин грехопадения татар является демонизация власти, придание высшей социальной значимости государству, источнику этой власти. Но государство, объявившее себя свободным от божьих законов, становится царством зла и определяет эпоху джахилии (господства тьмы).
В эту эпоху большинство населения, все политические партии и движения, общественные организации и объединения идолом своего поклонения выбрают государство и представляющую его власть. Вот и сегодня, со всех уст - демократических, коммунистических, национальных, религиозных и т.п. мы слышим одни и те же штампы: «государственный подход», «государственный уровень», «государственное решение», «государственная поддержка», «государственная власть» и т.д., которым придается высшая значимость. Символами поклонения этому идолу являются флаг, герб, гимн, президент, силовые структуры и т.д. Жизненный успех определяется принадлежностью к той или иной ступени власти. Стремление к власти превращается в смысл жизни. Власть могут ругать, но не отрицать. Ругают ее лишь за недостаточное удовлетворение личных амбиций или при ощущении персональной невостребованности. Но никто не оспаривает необходимость власти. Между тем государственная власть не представляет необходимую ценность социальную неизбежность, а является патологическим вырождением общественных отношений, когда институт общественного самоуправления в силу преобладания в обществе эгоистических побуждений приходит к кризису. Государство как институт господства одних людей над другими лишь паразитирует на этом злокачественном материале. Оно является как бы альтернативой Богу или же сотоварищем, придаваемым Ему людьми. 
Поэтому, предположение о том, что государство стоит на страже интересов народа не более чем самообман или иллюзия.
Кто же виноват в том, что каждая светлая идея в России превращается в темную силу? Религиозники, националисты, коммунисты, демократы или кто-то еще? Если говорить об идее, то не те и не другие. Ибо идея в своем первородном состоянии нейтральна по отношению ее пользователей. Созидательной или разрушительной она становится тогда, кто ею пользуются - люди с божественным озарением или сатанинским вожделением. В созидательном аспекте религия очищает души, связывает человека с вечностью; национальная идея обеспечивает гармонию человека с природой, утверждает культуру бытия; коммунистическая идея устанавливает социальную справедливость и реализует преимущества коллективного труда; идеи демократии реализуют формы народного самоуправления и обеспечивают свободное развитие личности. В разрушительном аспекте религиозная идея превращается в теократию и клерикализм, разжигателя религиозных войн; национальная идея используется для установления этнократических или клановых режимов, разжигания межнациональных конфликтов; коммунистическая идея превращается в тоталитаризм и инструмент подавления личности; идея демократии приводит к вседозволенности и беспределу в достижении своих низменных целей. Все это в равной степени относится и к идеям рынка и предпринимательства, общинной или частной собственности, суверенитета и целостности и другим формам общественного бытия и сознания. Значит, каждая идея в своем зародыше содержит созидательный и разрушительный потенциал. И чем больше в обществе созидательных сил, тем продуктивнее идея и сильнее прогресс. И, наоборот, чем больше разрушительных сил, тем она опасней и сильнее регресс. К сожалению, в России сегодня преобладают силы разрушительные, чем созидательные. 
Отсюда исходят все наши беды, ввергая нас в безысходность.
Но, тем не менее, наследники большевизма, растворив «соль нации в пресном болоте российской действительности» (Горький), теперь сами примеряют короны царей, эполеты князей и генералов, создают боярские и дворянские салоны, замки и палаты, греют в домашних соляриях и заморских пляжах свои отмытые и облагороженные телеса, плевывая на небеса. Не отстают от русских перевоплощенцев и наследники татарского большевизма. Они становятся мурзами, кавалерами всевозможных крестов, рыцарями орденов, маркизами и прочими восковыми фигурами. Но эпоха князей и ханов, дворян и мурз, баронов и беков давно уже кануло в лету. Если тогда эта была реальная действительность, то ныне это представляет лишь фарс.
Вот почему переход от коммунистической диктатуры к буржуазной демократии ничего позитивного не принесло народу, кроме дополнительных страданий. Народ может приобрести свободу, лишь вернувшись к принципам самоуправления. Народу власть не нужна, она нужна царям. Цари народу не нужны, а народ нужен им. Кто выбирает себе господина - тот и есть раб. 
Так что поборникам правды, свободы и справедливости предстоит длительная и упорная борьба не столько с демонической властью, сколько с самим собой, вселившимся в глубинные пласты сознания демоническим духом. Не выгнав из себя «беса власти» и сотворенного им раба, невозможно обрести свободу, дарованную самим Богом по рождению.
Это говорит о том, что татары сегодня находятся в полном духовном опустошении. А там где еще сохраняются островки веры, истинные мусульмане выступают с решительным протестом против осквернения мусульманских святынь, писаний и пророков. А татары позволяют себе глумиться над священным Кораном и пророком, не встречая отпора и наказания.
Как это не звучит парадоксально, все же наибольший вред развитию религиозной мысли приносит официальная мусульманская церковь, вступившая в союз с безбожной империей по всей вертикали светской власти. Оккупировав все религиозные учреждения, официальное духовенство культивирует в незрелое, а порой невежественное сознание средневековую арабскую схоластику, выдавая ее за «чистое» исламское учение, ограждая тем самым верующих от активной общественной жизни согласно божьим законам. Вся религиозная риторика ограничивается сладостными речами о праведной жизни мусульман, о пяти столпах ислама, исполнении религиозных обрядов и предписаний, восхвалением земных царей, но никак об организации общественной жизни на божьих принципах социальной справедливости.  
Например, главный градоначальник Москвы Юрий Лужков с похвалой отозвался о председателе Совета муфтиев России Равиле Гайнутдине, который, по его словам, не выносит религиозную жизнь мусульман за пределы Московской соборной мечети и не вмешивается в дела светских властей. Так что те, «отлучив» Бога от всех земных дел, творят, чего хотят. 
А вот наши высокопоставленные имамы, в отличие от московских, четко разделили полномочия между духовной и светской властью. Первые, оказывается, занимаются духовными, а вторые телесными потребностями своей паствы и подданных. А на самом деле у первых царит нравственная пустота, у других социальная нищета, ибо как у духовной, так и светской власти до них дела нет. А создавать свои самоуправляемые общины те и другие им не дают.
Так, например, главный имам мечети Кулшарифа Рамиль Юнусов, выступая по радио, заявил, что у церкви и власти единые цели: и мы хотим, чтобы люди были высоконравственны и обеспеченны и власти хотят этого.
Имам той же мечети Зуфар хазрат, убеждая телезрителей о благости союза власти и церкви, говорил: «разве плохо, что мы заботимся о духовном здоровье людей, а власти занимаются их социальным обеспечением».  
Но никто из них не говорит, что именно светские власти, отлучив Бога от общественной жизни вместе с верой отменили и социальную справедливость. И мало кто знает, что такие важные функции общества, как право, народное самоуправление, экономика, собственность, наследие, предпринимательство, производство, информация, наука, образование, просвещение, воспитание, культура и т.д. всегда были исключительной перерогативой общества. Государству отводилась лишь регулятивная роль без вмешательства в их внутренние механизмы. Присвоив себе корешки, оставив обществу вершки, оно лишило эти функции боговдохновенности, превратило их в объекты безудержного чистогана и ненасытной наживы. Естественно официальная церковь всех конфессий на одних вершках оздоровить общество не может. 
Поэтому для организации праведной жизни необходимо возвратить обществу ее жизнеорганизующие функции. Если этого не сделать, государство будет продолжать грызть корешки, а церковь превращать в опиум их вершки. 
К сожалению даже те, кто считает себя верующим, признает только официальную власть и прислуживающую ей церковь. Присвоение государством общественных функций она считает законным. Это значит, что вера превращается в лицемерие (монафикун). Тогда чего же стоят заявления имамов официальной мусульманской церкви Рамиля и Зафара хазратов о том, что государство берет на себя решение социальных задач общества.
Отсюда следует, муэмины могут жить праведно лишь организуя общины независимые от официальных властных и церковных структур.
Общинная жизнь, несмотря на все ее многообразие, основывается на божьей справедливости, являющийся интегратором всех житейских правил. 
Но на протяжении всей человеческой истории установлению принципов справедливости препятствовало искусственное разобщение религий. Божьи законы как бы растаскивались по «религиозным квартирам». Не вникая в единую социальную сущность всех религий, каждый представлял свою религию единственно истинной, если при этом не соблюдает ни религиозные нормы и не знает ее основные догмы. Слепота веры, внешнее различие обрядов, фетишизация ритуалов, иррациональная мифологизация и догматическая схоластика разрушают сущность веры, что позволяет безбожникам посеять среди верующих сомнения в универсальность божьих законов. В результате такой «заботы» одни становятся господами, другие рабами, но никак не хозяевами своей судьбы, своей доли, дарованной Богом.
Значит, без веры нет справедливости, без справедливости нет веры.
Отсюда вытекают следующие принципы организации общинной жизни: 
- общество состоит из самостоятельных по отношению друг другу общин (мехелле), организованных по территориальным или экстерриториальным принципам. Они могут создавать родовые, этнические и религиозные общества (джамаат), формирующие свои национальные или государственные структуры, управляемые на основе установленных Богом законов и установок;
- все природные богатства, принадлежащие общине ни при каких условиях не могут отчуждаться от нее; прибыль (природная рента), получаемая от реализации природных ресурсов и продуктов их переработки в равных долях распределяется между членами общины и считается безвозмездным наделом (врожденной долей) от Бога для обеспечения земной жизни людей; 
- в общине не действуют никакие насильственные действия со стороны внеобщинных организационных структур по отношению к общине и ее членов, в том числе упразднение общины и лишение ее ресурсов жизнеобеспечения, призыв на «обязательную» службу, обложение данью (налогами) и другими обязательствами принудительного характера; 
 - не признаются законы, постановления, указы, решения, принимаемые без учета интересов общины и противоречащие божьим законам и установкам;
- устанавливаются равноправные отношения между общинами, признающими Единого Творца и живущими Его законами независимо от вероисповедания, все божественные книги (Тора, Евангелие, Коран, Авеста, Веды и др.), являющиеся земными воплощениями Небесной Книги (Эхле Китап), а также всех пророков от Адама до Мухаммада.
- в общине устанавливаются пожертвования (закят) от приобретенного имущества в размере 2,5%, превышающего установленного прожиточного минимума (нисаб) в пользу бедных и 10% от доходов с земли или же иных текущих доходов (от заработной платы и т.п.) для общинных расходов (гошер). Другие формы сборов в общине не допускаются. Пожертвования не несут насильственный характер, но не выполнение этих условий влечет осуждение общины вплоть до временного или пожизненного изгнания из нее; 
- каждый член общины удовлетворяет свои духовные и материальные потребности за счет свободного праведного нелецензированного труда. Всякие должности, титулы, звания, льготы, приобретенные вне общины или ей навязанные не могут стать основанием для получения дополнительных вознаграждений за счет общины. Руководящие должности внутри общины рассматриваются как почетные обязанности, а не как предмет улучшения своего материального положения или повышения своего социального статуса. Иждивенчество за счет средств общины считается греховным. Особому осуждению, вплоть до изгнания из общины подвергаются взяточники (в т.ч. взяткодатели), воры, содержатели игровых и публичных домов, питейных заведений, обманщики и ростовщики; 
- внеобщинные и межобщинные экономические и хозяйственные отношения регулируются двухсторонними или многосторонними равноправными договорами-соглашениями независимо от формы организации общин. При этом особое значение придается уважительному отношению к традициям общинной жизни друг друга; 
- каждый дееспособный, совершеннолетний (балигъ) мужчина должен быть собственником. Размер собственности должен быть достаточным для содержания самого себя, создания и содержания семьи (и находящихся в его иждивении) на уровне не ниже прожиточного минимума (нисаба). Отсутствие собственности делает его убогим (мескен), невозможность обеспечения на уровне нисаба – нищим (факир). Отсутствие или ограниченность собственности ограничивает человеческую свободу и загоняет его в рабство.
Очевидно, что нынешняя религиозная система очень далека от организации общественной жизни по этим божьим установкам и принципам.
На одних арабских нефтедолларах, причем невесть как расходуемых, далеко не уедешь. Для этого необходимо полностью реформировать всю религиозную систему, основанную на праведности и справедливости, что невозможно сделать без национального возрождения. Этого, на наш взгляд могут сделать только национальные и духовные праведники (ханифы), а не служилые националы, театральные исламисты или же всякие там «ваххабиты». 
Что касается имамов, они должны возглавить все национально-духовные самоуправляемые общины по всей вертикали снизу вверх. Существующая ныне муниципальная система управления (а не самоуправления) является лишь иерархическим продолжением вертикали государственной власти, которая является антиподом общинных принципов самоуправления.
Естественно, имамы должны пройти высокую духовную и светскую подготовку в духовно-светской татарской национальной системе образования. Только из этой системы могут вырасти просвещенные имамы будущего, в меньшей мере, уровня Галмджана Баруди и Ризаэтдина Фахрутдина.
Следует помнить, согласно кораническим принципам существуют только две мировые нации: муэмины (верующие), живущие по божьим законам, ведомые Богом (Аллахом) и кафиры (неверующие или отступники), живущие по безбожным (придуманным людьми) законам, ведомые Сатаной (Иблисом).
Муэмины не признают ни территориальных, ни государственных, ни национальных, ни религиозных границ, хотя признают различные социальные общины (каум), отличающиеся по этническим, культурным, обрядовым и иным традиционным признакам, определяющимся экологическим ландшафтом проживания, историко-культурным наследием и другими традиционными признаками, представляющими лишь внешнюю форму выражения веры.
Эти социальные общины могут формироваться как по территориальному, так и экстерриториальному принципу в зависимости от плотности проживания различных социальных групп и межобщинными соглашениями, но они никак не представляют формы современных государственных структур по территориальному принципу и рабско-господским отношениям. 
Для определения этнической составляющей мусульманской общины в Коране вводятся такие понятия как «гурф» (традиция), «эхл» (семья), «эли» (род), «каум» (племя), «умма» (нация), которые дают возможность создать обычное право в зависимости от территории проживания, этнической особенности и национальных обычаев и традиций, не противоречащее Корану. Поэтому производные от Корана законы и правовые акты могут быть изложены с поправкой на эти понятия, естественно, не выходя за пределы божьего откровения. Именно в этом смысле надо принимать понятие «национальный ислам», оспариваемый отдельными исламскими ортодоксами, утверждающими, что «в исламе нет нации». В основном подобные утверждения направлены на ассимиляцию малых культур в культурах больших наций. Здесь происходит явная подмена содержания (сущности) с формой. «Установили мы для каждого народа свои обряды поклонения, что надлежит им выполнять. И пусть они по этому вопросу с тобою в споры не вступают, - но все же к Богу твоему их призывай, ведь ты, поистине на правильном пути» (22:67).
Да, мы являемся частью мировой нации верующих (муэминов) и четко различаемся (фуркан) от мировой нации неверных (куфр), в том числе татар, входящих в эту нацию, число которых значительно больше татар-муэминов. 
Некоторые нас могут обвинить в расколе татарского народа. Но как уже говорили выше, сегодня не существует ни татарского народа, ни татарской нации. Есть только их атомарный распад, не способный сформировать даже маленькую общину на основе божьих законов. Все наши организационные структуры, имитирующие татарские образцы существуют исключительно на деньги безбожной власти. Только четкое размежевание между муэминами и куфром позволит нам проявить истинных татар, для которых предлагается  

Кодекс истинного татарина

Истинный татарин:
1. Истинный мусульманин. Его внутреннее состояние – искреннее служение Единому Богу, следование предписаниям Ислама.
2. Беззаветно предан своему народу. Готов самоотверженно всегда и повсюду отстаивать его права. Смел и неподкупен. Не прощает предательство и измену.
3. Знает свой родной язык. Не дает никому искажать его дух и букву. Убежден, что язык – пароль качества личности, основа духовной и национальной культуры народа.
4. Носитель исторической памяти народа. Знает и гордится его Великим духовным наследием и делает все, чтобы возродить его былую славу.
5. Является достойным примером для своих соплеменников. Твердо и последовательно отстаивает свои принципы, никому не позволяет искажать их смысла.
6. Убежден, что главная ценность – это свобода, дарованная Аллахом. Осознает, что «лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день идет за них на бой».  
7. Не преклоняет колени ни перед кем и никому не прислуживает. Служит только своему народу, отстаивает лишь свою веру.
8. Признает лишь имама, выбранного лично. Отвергает навязанного ему и зависимого от других хакимов. Не признает над собой никакое господство, кроме Бога. 
9. Имеет высокие нравственные качества. Отличается благородством души и аристократизмом духа. 
10. Стоит выше мелких склок, своих личных амбиций. Не приемлет конформизма и коллаброанизма, воздержан в своих желаниях и самокритичен.
11. Совершенствует свой ум, содержит в чистоте душу и тело, свободен от пагубных привычек. Признает культ разума, знаний и героики. 
12. Признает своими единоверцами и единой нацией всех людей Книги, порвавших связи с официальной церковью, заключившей унию с безбожной властью. 
13. Стремится к единству внутри своего народа, тюркского и исламского мира. Не признает в качестве единоверцев и соплеменников безбожников и идолопоклонников.
14. Создает крепкую и непорочную семью. Воспитывает свих детей в национальном духе.
15. Помогает нищим и обездоленным. Гуманен и великодушен.
16. Отстаивает принципы социальной справедливости. Выступает против любых форм насилия, угнетения и эксплуатации. 
17. Проявляет упорство и несгибаемость в борьбе за правое дело. Не терпит лжи, цинизма и лицемерия. Кроток и снисходителен по отношению единоверцев.
18. Патриот своей исторической родины, родной земли. Не покушается на чужую землю, чужое богатство ни из страха, ни из лучшей доли
19. Не допускает утверждений и деяний, порочащих и ущемляющих его самого, его семью, его народ, его Родину, его веру. Готов твердо и смело защищать эти Святые ценности. 
20. Совершает лишь праведные дела, ест только чистую (халял) пищу.
21. Оберегает природный ландшафт, не допускает загрязнения экологической среды.
22. Сохраняет и возрождает татарскую топонимику в местах проживания.
23. Организует татарские общины (мехелле) по месту жительства.
24. Знает свою родословную не менее до седьмого колена.
25. Регулярно посещает родных и близких, держит в чистоте и порядке могилы умерших. 
Кодекс предлагается в качестве верительной грамоты истинного татарина при его вступлении в сообщества (мехелле, джааматы и т.п.) татар-муэминов. 

Естественно, в условиях агрессивного противостояния секуляризованного (в сущности безбожного) мира создание мира муэминов чрезвычайно трудно. 
Ибо сегодня в мире идет процесс глобализации всех форм общественной жизни: идейно-мировозренческих установок, культурных ценностей, правовых, экономических, образовательных, информационных систем. Инициатива по осуществлению этого проекта принадлежит западному миру во главе с Соединенными штатами Америки. На реализацию этого проекта брошены огромные финансовые средства, привлечены практически все информационные ресурсы. При необходимости используются мощные силовые структуры.
С точки зрения единства человеческого рода, происходящего от общих предков, проект весьма привлекателен. Тем более его социально-экономические показатели в сфере потребления впечатляющие. У всех на устах европейское качество, свобода, демократия, общечеловеческие ценности и т.д.
Все было бы хорошо, если этот процесс не сопровождался хищнической эксплуатацией природных ресурсов, опасным ухудшением среды обитания, резкой дифференциацией общества, образованием локальных и региональных конфликтов, разгулом преступности и насилия, духовной и нравственной деградацией общества и другими “ прелестями западной цивилизации”.
Многие понимают, что этим процессом глобализации руководят “цари земные”, поклоняющиеся Тагуту в лице “золотого тельца”. Но большинство людей, поддавшись внешнему блеску этого идола, следует по его стопам. Для тех же, кто не поддался этому искушению представляются два пути. 
Первый путь - это создание восходящей вертикали по верви Бог - Святой Дух - пророки в противовес нисходящей вертикали по верви Бог - Тагут - “земные цари”, если Бог еще продлевает отсрочку конца света и дает людям возможность восстановить божье равновесие (баланс сил).
Второй путь - это продолжение сопротивления верви Тагута -“земных царей” до прихода Мессии, если Бог решит отменить отсрочку “судного дня”. 
Но в любом случае противостояние верви Тагута должно просходить по верви Святого духа. Ареной борьбы этих двух сил является вервь социальных структур, институцилизированная в форме государства.
Для определенности вервь Святого духа и пророков назовем духовной, вервь Тагута и “земных царей”- безбожной а государственную вервь - светской. Ниже приводится схема взаимодействия всех этих трех вервь.
Целью борьбы духовной и безбожной верви не является уничтожение безбожной верви. Это является абсолютной прерогативой Бога, отсрочившего наказание Сатаны до конца времени. Наша же задача заключается в установлении коранического баланса между ними, не допуская абсолютного поглощения светской верви, после чего может наступить “судный день”. 
Как видим человечество сегодня находится в критическом состоянии и спасением является лишь усиление духовной верви до установленного Богом баланса, который представляет “золотое сечение” двух вервей. Абсолютное поглощение духовной вервью безбожной и светской вервей произойдет только в “конце света”, когда Бог отменит отсрочку наказания Сатаны. Но это будет уже рай небесный. А небо и земля, согласно Инджилу, будут уже другими.
Наполнить духовную вервь духовной энергией можно лишь за счет энергии духовных людей. Сначала такие люди создают духовные общины (мехелле) и общества (джамааты). Затем отделяются от безбожной части своего народа (каум) и совместно с другими духовными народами создают божью мировую нацию (в противовес безбожной). Это вновь говорит о том, что противостояние идет лишь по линии соприкосновения двух наций - божьей и безбожной, а не между различными народами, нациями и религиями.
Это значит, мы не выступаем против глобализации как таковой, а противопоставляем глобализации Тагута глобализацию Святого Духа.
Мы не против Запада или Востока, Севера или Юга, а против куфра.
Мы не отрицаем светскую власть, но боремся против ее демонизации.
Мы не против русских, татар, евреев - мы против безбожников.
Мы объединяемся со всеми, кто признает законы Бога и живет по ним. 
  С этой целью мы создаем свой национальный проект “Ноев ковчег”, который может вывести татарскую нацию из царства тьмы в царство света. 
Информационными источниками проекта являются следующие работы (здесь приводятся русскоязычные источники):
1. Научный перевод Корана
2. Коранический словарь
3. Основы мусульманского законоведения (шариат)
4. Основы национального законоведения (гурф)
5. Творение или эволюция (мировоззренческий выбор). 
6. Социальная доктрина ислама 
7. Мир ислама (праведный путь).
8. Наука и религия, вера и знание, государство и церковь: проблема совместимости
9. Царство истины и империя лжи. 
  10. Проблемы лидерства в исламе.
11. Тюркизм и ислам.  
12. Организация общества по иерархии ценностей.
13. В поисках истины (смысла жизни).
  14. Философия жизни (проблемы жизни, смерти и бессмертия).
  15. Человек и миры (личность и беспредельность).
  16. Новая евразийская идея. 
  17. Принципы становления, развития и распада государства. 
  18. Номенклатурный сепаратизм и национальная независимость. 
  19.Экологическая среда выживания.  
  20. Система образования – как основа организации общества.  
21. Концептуальные основы татарского национального просвещения.
22. Татарская национальная школа.
23. Татарский духовно-светский университет имени Кулшарифа.
24. Семейная школа (семейное воспитание и домашнее образование).
25. Институт семьи и воспитания (теория и практика).
26. Дистанционная система образования (по интернету). 
27. Язык – предание старины глубокой. 
28. От неандертальца к неоантропу (информационные технологии).
29. Национальное родословие (проект «Память и надежда»).
30. Электронный (виртуальный) проект «Татарская слобода».
Естественно, это проект только для тех, кто окончательно порывает с вервью Тагута и твердо цепляется за вервь Аллаха (Бога).
Для тех же, кто не может оторваться от верви Тагута или пытается держаться за обе верви, не может места в ковчеге и им не будет спасения. 
Татары! 
Не принесут вам свободу ни «татарское» правительство, ни карманный «татарский» конгресс, ни духовный приказчик власти- официальный ислам.
Вы должны организоваться по восходящей линии «личность - семья - мехелле - джамаат - Милли Меджлис» и повести за собой всех верующих.
Да, это трудный путь, но единственный, ведущий к спасению.
Начинайте это с помыслов, просвещайте словом, укрепляйте делом.  
Мы лишь представляем вам свое видение пути национального спасения от божьего наказания. Выбор же остается за каждым из нас.
И пусть Аллах поможет нам сделать правильный выбор.

Председатель Милли Меджлиса татарского народа  
  Ильдус Амирхан

  Взаимодействие духовной, безбожной и светской обществ  
   
  Ангел Сатана
  Джабраиль (Дьявол)
   


   



































   

No comments: